– А где она теперь?

– Она украла все мои деньги и моего любимого мужчину.

– Возможно, сейчас она раскаивается…

– Не думаю.

– Почему?

– Потому, что для того, чтобы такое сделать, нужно очень сильно ненавидеть.

– Но ведь когда-то она тебя любила…

– Когда-то любила. Может, и правду говорят, что от любви до ненависти один шаг.

– Мне кажется, что тебе нужно ее простить.

– Простить?!

– Ну, да. В любви нужно уметь прощать.

– Простить за то, что она украла у меня все, что у меня было? За то, что она не успела украсть у меня мою собственную жизнь?! Ты считаешь, что я должна ее за это простить?! Для меня она умерла. И она и он. Есть вещи, которые не прощаются.

– Ань, ты можешь пообещать мне, что будешь предельно осторожна?

– Я постараюсь.

– Нет. Так не пойдет. Скажи, я буду предельно осторожна.

– Я буду предельно осторожна.

– Я буду звонить тебе каждый день. И ты тоже звони. Господи, а я и подумать не мог, что ты совсем одна.

– Я привыкла быть одна,– сказала я безразличным голосом и грустно отметила про себя то, что дождь кончился.

Во дворе нас уже ждал водитель Михаила, который стоял у «Мерседеса» и заглядывал внутрь.

– Это мой новый водитель,– подтвердил мои подозрения Михаил и подъехал прямо к своей машине.

Открыв «Мерседес», Михаил протянул ключи от джипа водителю и посмотрел на мои окна.

– Ты точно не боишься? – на всякий случай спросил он меня.

– Я же тебе сказала, что я устала бояться.

– Ты очень странная… Ты могла бы пока пожить у меня.

– Зачем?

– Для собственного успокоения.

– Хорошенькое успокоение – жить в доме, где иногда появляется твоя исчезнувшая жена!

– Может, мне только показалось, что она там появляется. Только вот откуда там взялись ее чулки? А запах духов? Я с этим обязательно разберусь.

Раздался пронзительный сигнал, и джип выехал со двора. Михаил помахал рукой отъезжающему джипу и переключил все внимание на меня.

– Ты уверена, что тебе нужно домой?

– Вполне. А почему ты не посадил в свой «Мерседес» водителя, а сам не уехал на джипе?

– Будем считать, что я по нему соскучился.

Как только Михаил сел на водительское место он, довольно сильно занервничал, мельком посмотрел на бардачок, и мне почему-то показалось, что сейчас он его откроет. Но он его не открыл… Он просто на него посмотрел…

– Спасибо,– ни с того ни с сего сказал он, выражая совершенно непонятную благодарность.

– За что?

– За то, что благодаря тебе моя машина в целости и сохранности. Я надеюсь, тут ничего не пропало…

– Хочется верить, что вся твоя «мелочевка» на месте.

Мы опять пристально посмотрели друг другу в глаза, и я в который раз ощутила, что мое терпение на исходе.

– Дождь кончился. Мне пора…

Я шла в свой подъезд, а «Мерседес» все не отъезжал. Мою спину сверлил пронзительный взгляд, который был слишком настойчив и ощутим даже затылком. Я шла и знала, что сейчас он не выдержит и заглянет в бардачок. А может, и не сейчас. Может, он сделает это сразу, как только отъедет…

Глава 12

Странно, но мои телефоны молчали даже после того, как Михаил заглянул в бардачок. Наверное, ему надо подумать… Подумать о том, как ему это сказать…

Я подошла к окну и увидела, что небо прояснилось. На кухне еще витал неприятный сигаретный дым лжеследователя Голубева, того типа, что непонятно зачем пожаловал в мою квартиру. И это наводило на самые грустные мысли. А затем я зашла в спальню и почувствовала знакомый запах духов, тот самый, который я почувствовала у Михаила… Я тут же вылетела из спальни и подумала, что я окончательно сошла с ума. Как только я зашла в свой кабинет, где довольно часто возилась с компьютером, я встала как вкопанная и увидела, что на спинке моего кресла висят чулки цвета капучино…

Издав пронзительный крик, я мигом выскочила из спальни и позвонила Михаилу.

– Михаил, ты где?!

– Еду в направлении своего дома. Ты хочешь, чтобы я развернул машину и поехал к тебе?

– Я хочу, чтобы ты доехал до своего дома и посмотрел, на месте ли те самые чулки.

– Какие чулки?

– Те, в которых танцевала твоя жена.

– Если тебе это нужно, то я посмотрю. По-моему, я сунул их в шкаф или в комод.

– Посмотри и перезвони.

Я ждала чуть больше часа. Я не сомневалась, что в квартире в мое отсутствие кто-то был, только вот кто? Жанна?! Но она не знала, где я живу. А может, тот, кто ее похитил?! Но я не вижу в этом никакого смысла. И все же нужно смотреть правде в глаза. Кто-то тщательно надушил мою спальню совершенно чужими духами и этот кто-то подкинул мне чулки…

Как только раздался телефонный звонок, я тут же схватила трубку и услышала голос Михаила.

– Ань, этих чулок нигде нет. Или это мистика, или кто-то держит меня за лоха. Я вообще уже перестаю что-либо понимать.

– Дело в том, что эти чулки у меня.

– Как у тебя?!

– Так. Теперь они висят в моем кабинете на спинке моего кресла.

– Ты уверена?

– Более глупого вопроса мне еще никто не задавал. Я держу их в руках.

– А это точно Жаннины чулки?

– Я такие не ношу. Хотя это мой цвет, но я ношу чулки только со стрелками сзади. Это подчеркивает мою индивидуальность.

– Ань, тебе страшно?

– Не знаю. Мне кажется, что я уже привыкаю бояться.

– Ты хочешь сказать, что кто-то взял чулки из моей квартиры и привез их в твою?!

– Получается так…

– Но когда он успел?!

– Наверное, чулки исчезли из твоего дома, когда мы спали. И вообще, почему ты думаешь, что это он, возможно, это она.

– Ты имеешь в виду Жанну?!

– А почему бы и нет? Если она проделывает подобные вещи, то, наверное, она тронулась умом.

– Но как она могла проникнуть в твою квартиру?! Ты хочешь сказать, что она взломала замки?!

– Мои замки не взломаны. Кто-то проник в мою квартиру, подобрав ключи, или искусно орудовал отмычкой.

– И ты хочешь сказать, что это под силу такой беспомощной женщине, как Жанна?!

– Тогда кто здесь был?! Кто устроил этот спектакль?!

– Я не знаю… Сейчас я свяжусь со своими детективами. Ань, давай я заберу тебя к себе. Ты же ведь там совсем одна.

– Нет.

– Я буду за тебя переживать. Выкини эти чулки к чертовой матери!

– Уж понятно, что я их не надену. Как ты доехал?

– Нормально. Сейчас пойду проверю свой «мерс», все ли там на месте.

Я почувствовала, как у меня в горле появился какой-то ком. Глубоко вздохнув, я постаралась унять дрожь и сказала уже более спокойным голосом:

– Пойди, проверь, а то вдруг там чего-нибудь не хватает. Все-таки он столько времени стоял без хозяйского присмотра.

Пройдя на кухню, я бросила чулки в мусорную корзину и направилась в спальню для того, чтобы открыть окно. Мне хотелось как можно скорее избавиться от этого ядовитого цветочного запаха. Я всегда обходила такие духи стороной. От них кружится голова и начинает тошнить. А затем я забралась на кровать совершенно разбитая и перестала отвечать на постоянные телефонные звонки. Трезвонил мобильный и городской. «Ань, давай я тебя заберу к себе. Ты же совершенно одна»,– вспомнились мне слова Михаила. Прямо Армия спасения какая-то, ей-богу. Я всю жизнь была одна и ничего, привыкла. Ненавижу, когда меня жалеют. Чувство сострадания еще ладно, но только не жалость… Это уже слишком. Мужчины всегда уверены в том, что могут принести женщине мир спокойствия и надежности, но при этом зачастую забирают ту маленькую толику спокойной жизни, которую она имела. Присутствие мужчины лишает тебя всяческих прав, зато создает массу новых обязанностей.

Поджав под себя ноги, я почувствовала себя ужасно разбитой и прислушивалась ко всему, что творится в моей квартире. Вернее, я прислушивалась к тишине. Ни шороха, ни единого звука. И все же еще совсем недавно кто-то вошел в мою квартиру и кто-то вошел в мою жизнь…